Глава 1: Тысяча и одна мелочь.

Я люблю всё записывать - отчасти от плохой памяти, отчасти чтоб как-то организовать отрывки событий. Вся жизнь - в кипе дневников за последнее десятилетие. Иногда приходится заглянуть в них для восстановления дат…
Ранние же мысли остались незадокументированными, приходится так вспоминать.
В детстве хотелось стать клоуном и работать в цирке. Кто знает, какую я в этом видела пользу. Дальше - лучше - хотела быть почтальйоном. Была в районе такая бабулька, разносившая пенсии и письма на дом. Ее приглашали зайти, и что-то в месте с ней долго высчитывали. Где-то расписывались, о чем-то говорили. Выглядело жутко интересно и таинственно. Потом я научилась читать, и в ход пошли приключения Майна Рида, откуда я почерпнула образ зоолога-натуралиста. Это затмевало и убивало наповал всех клоунов с почтальйонами, потому как лазить по прериям и наблюдать за луговыми собачками и гоняться за бизонами - это не почту разносить. А лес, палатки, костры и остальная романтика умиляют до сих пор, особенно шашлыки у себя на даче.
Под конец школы вздумалось податься в психологию. Шел 9-ый класс, нужно было срочно выбирать тему для какой-то писанины. Я же долго тянула, и в конце концов уехала, на этом поползновения закончились. Правда психологом хотелось быть еще на протяжении пары лет, пока не втянула себя с ушами в разного рода творчество. Картины, шелкография, керамика, рисование, дизайн. Так я поступила на факультет искусства. Тут нужно поставить три звёздочки и сказать - прошло еше пару лет. К этому времени я подружилась с компами, что вы и имеете счастье наблюдать. Но прошедшие два года были даже ой какими полезными - приятно набивать голову маленькими пучками разной полезной инормации. Временами даже приходится ее как-то где-то использовать. Со всем этим за плечами можно карабкаться дальше.

Глава 2: Паранойя.

Время в разные моменты жизни принимает самые странные формы и прибывает в интересных состояниях. Вяжется, конечно, с состоянием себя.
Вспоминается школа по приезде в США. Перерывы на ланч в огромной столовой. Там умещались все. И скучающая я.
Большие круглые часы на стене. Следила за ними краем глаза. Стрелки вытворяли странное. Казалось, что они стоят на месте целыми минутами, а потом вдруг начинают бежать, как сумасшедшие. Кто-то за этим стоит. Кто-то намеренно ускоряет и останавливает время. Я тогда это точно знала и ясно видела. Потому что мысль о собственной паранойи во время паранойи в голову никогда не приходит. Кто-то управляет временем,эти пятнадцать минут на самом деле никакие не 15... Да кто их знает. Это система, она за всем стоит. Но никто кроме меня даже не догадывается, вот ведь как... Ощущение системы давило и подавляло со всех сторон, усиливая ощущение что я в такие моменты просто плыву вместе с течением. Они ведь сильней чем я. А я одна это знала.
...А потом всё это само прошло, и течение времени возобновилось в старом русле. И сейчас с благоговением вспоминается как плохой сон, не совсем реальный.

Глава 3: Сны.

Некоторые мои сны иногда проистекают в виде фильмов-триллеров с лихо закрученным сюжетом. В особо же острых эпизодах почему-то присутствую я, и, например, гонятся уже за мной, а это уже неприятно. Другие персонажи при отдалении на задний план происходящего превращаются в предметы, от подушек до вешалок, а потом я и вовсе о них забываю.
Посередине могу остановиться и решить, что что-то не так, и пересмотреть кусочек заново. Ну не совсем прямо так, просто ощущение, что я намеренно придумываю, что именно должно случиться дальше.
В конце концов я просыпаюсь, и если есть возможность заснуть опять - пытаюсь подумать о чем-то другом, задать себе другую тему, чтобы никаких кошмаров больше не созерцать.
Заканчивается всё верещанием будильника, оно врывается в сознание и не оставляет там кирпичика на кирпичике. Я вскакиваю, и уже ни хрена не помню.
Или переставляю его вперед на 10 минут. В эти 10 иногда снится, что я уже встала, привела себя в порядок и собралась уходить…Потом просыпаюсь на самом деле, и всё начинается сначала.

Глава 4: Дружба.

Нет такой штуки. Во всяком случае никаких альтруистских мотивов в идеализированном виде. Всё, что человек делает, он делает в какой-то мере для себя. Даже если ловит собой чужую пулю. При этом вполне успевает промелькнуть мысль о том, как его потом будут помнить. Но это в целом примитивный пример. Суть в том что если человек что-то делает, то ему это зачем-то нужно, и если ему нужен кто-то еще, то у него на это свои причины. Как только пропадает своеобразный симбиоз между людьми, «дружба» тоже мгновенно улетучивается. На эту тему можно долго распостраняться, несмотря на то что я никому ничего не докажу.
Правда кое-как еще верю в дружбу пары людей в этом мире. И она дается нелегко.

Глава 5: Дети ЗАземелья.

Прощу прощения за нелогическую последовательность тем. В таком порядке всё придумывалось, и я не стану редактировать.
Так вот. Дети, которых увозят учится по обмену, в частности в штаты. Куда именно они попадут - это примерно как русская рулетка. Янки-координаторы тыкают пальцем в список доступных семей, которые попали в этот список то ли за обещанную плату, то ли для скидки в налогах. Замечательное начало. Предки чада сидят дома и радуются за получаемое чадом забугорное обазование. Какой ценой?
Семью-"хост" они ни разу не видели. По причине часто отсутствующего инглиша не обменялись ни буквой. Все на честном слове. Чьём?
Дальше чадо с причитающимися парой сумок запихивают в транс-атлантический боинг, машут лапками, и отправляют к черту на кулички. По ту сторону подуставшее и голодное создание вылазит на свет божий, смотрит на встречающую банду, и наивно думает, что все янки по идее конечно же добрейшие, доброжелательнейшие, бесподобно-бесподобные пожиратели фастфуда. Ну и раз уж им доверили лишний рот, то с семьей, отношениями и понятиями и подавно все должно быть обалденно. Всё знакомое осталось где-то сутки позади, и теперь нужно устраиваться. Чадо сгребают в охапку и увозят в свой частный домишко (ну чем не дворец, это после квартирки в городе-то).
Суета. Знакомства, небольшие шоки по поводу нового/необычного, ориентация на местности радиусом в километр, определения на учебу, адаптация к прилично отличающемуся от препопаваемого британского - американскому английскому.
Допустим, все это займет около месяца. А потом жизнь возвращается на круги своя - но не для чада, а в частности для семьи, когда святой нимб уже оттягивает голову, и приходится его снять. Потому что идеальных семей, отношений и понятий не бывает. Просыпается паранойя, комплексы, старые зубы на окружающих... которые может и не засыпали никогда, но по причине крайней перегрузки ощущений были временно незаметны. Школы тоже бывают разные. Это отдельная история. Если очень уж не везет и вся среда обитания вспыхивает адом, то от переселения в другую семью/школу держит мысль, что бывает еще хуже.
Это период ступора. Когда сделать вобщем-то нельзя ничего.
Дальще существуют вариации, мне неизвестные. Реальные же истории могу пересказать лично, и лучше устно. Конечно, на свет они все же должны выбираться, иначе чада будут продолжать ехать и мир будет крутиться в ту же сторону.
Но это не культурный обмен. Это травма.

Глава 6: Память.

Память – очень интересная штука. Она продлевает жизнь вещей, которые в реальном времени давно стерлись с лица земли. Вот например был когда-то такой дед Панкрат, сторож в Клубе Моряков. А здание Клуба Моряков когда-то было детсадом... и там еще оставались песочницы и грибки. Деду Панкрату наверноре было лет 90, хотя никто на самом деле точно не знал. И каждый вечер он зажигал фонари в клубе моряков, и у меня на потолке появлялись ровные полоски света, их можно было пересчитать. Почему именно полоски – не знаю, видимо от оконных рам или тополей высотой в девятиэтажку. Дед Панкрат умер много лет назад, и фонарей тоже больше нет, но пока есть я, они еще горят. Если в жизни есть черные и белые полосы, то последние видятся мне в виде полосок света на темном потолке, которые можно пересчитывать перед сном… что твои овечки.
Всё это остается в голове в виде статических картинок и замирает в моем времени, и только вместе с моим временем улетучится.

Глава 7: Kindergarten.

Про него у каждого своя незабываемая история. Так сложилось, что я не прижилась в детском саду, откуда меня через несколько дней из жалости забрали. Я про это мало что помню, больше из того, что мне потом рассказали. Визуальных же картинки запечатлилось четыре: белый такой мешок с моей фамилией со сменным барахлом, комната где киндерят пытались кормить, спальня, и как всех одновременно усаживали на горшки после обеда.
Из еды советских детсадов я помню борщ, который я сама бы есть в жизни не стала, так что какая-то женщина переодически подходила и пробовала засунуть мне в рот ложку борща, чтоб дитё совсем не отощало. Котлеты же были чем-то неописуемым. Такую заразу могут сделать только в детском саду, и то не в каждом. Как то мою несьеденную котлету мне дали с собой домой, где мы ее долго изучали в разрезе и потом выбросили, так и не разобравшись толком, из чего же она сделана.
С тихим часом дело было совсем плохо – днём я не сплю примерно с двух лет, у меня это просто не получается, исключая те случае когда я до этого вообще не спала сутки-двое. Потому среди всего этого храпа было жутко скучно, и хотелось оттуда вылезти. Но для особо неугомонных вдоль всех кроватей были сверху железные балки неизвестного назначения, приваренные к спинкам, так что резкое вскакивание заканчивалось шишкой на лбу. Вроде изощренной техники воспитания, ничего другого в голову не приходит.
Игрушек и детских площадок я не помню – обычно простаивала весь день на том же месте в которое меня утром приводили, и абсолютно ничего не делала, да и нефиг делать-то было.

Глава 8: Звуки.

Сколько вокруг нас звуков. Вы когда-нибудь бывали в полной тишине? И я редко.
Но обычно не до того, чтобы думать о звуках. Только если мешают. Но иногда, когда засыпаешь, уже почти нет мыслей. И тогда начинаешь замечать привычное, притеревшееся к повседневной жизни тиканье часов. Жужжание кондиционера. Гудение холодильника. Привычные звуки часто вообще стираются из восприятия.
Иногда у меня не получается слышать громкое тиканье часов, сколько не стараюсь. Пытаюсь вспомнить, как они должны звучать. Пытаюсь отделить от остального шума. Но этот звук стал частью моего биологического ритма. Или как его лучше назвать?
В нашем теле столько всего происходит. Бьется сердце. Бежит по венам кровь. Сжимаются и разжимаются легкие. Всё это должно издавать какой-то звук, разве нет?
Так вот я думаю, что всё это сливается в жуткий гул, но мы его не слышим. Как тиканье старых часов. Потому что слышали его всю жизнь.
Иногда, в полной тишине, когда все другие ощущения относительно отсутствуют, я начинаю слышать этот гул. Он похож на тот, который слышишь, когда закрываешь ладонями уши. С той разницей, что в ушах мы испытываем колебание звуком ушных раковин, которое мы привыкли использовать для общения. А гул, созданный всем остальным телом, мы отфильтровываем и выбрасываем, как ненужный статический звук.
Большинство после этой главы захочет упрятать меня в дурку. Согласившиеся - сообщите о своем существовании.

Глава 9: Запахи.

Запахи очень много умеют делать. Они умеют сохранять память. Вытаскивать давно забытые вещи из самой глубины сознания. Они могут ассоциироваться с визуальной памятью. Они могут лечить (ароматерпия со временем только приобретает обороты). Усыплять и пробуждать. Въедаться и отвращать при выходе на лестничную клетку... =) Запахи умеют хранить образы людей, визуальный облик которых давно улетучился из памяти. Они, как ничто, могут навевать ностальгию. Они составляют огромную часть нашей повседневной жизни. Без запахов мы бы не наслаждались даже едой, и мир был бы совсем другим.

Глава 10: Про "Я"

Диалог с приятным собеседником:

Я: Хочешь филосовский вопрос?)

***: Ага!

Я: Вот если бы тебя спросили просто, кто ты, что б ты прежде всего рассказал?

***: Ну и вопросец!

Я: Например, китайцы сначала начинают рассказывать про гинеалогическое дерево.
Я: А янки прежде всего про себя, работу и т. д.

***: Нет, я бы что-то о внутреннем мире бы

Я: Видимо, это от culture зависит, что для человека самое главное, чем он определяет себя. То есть понятно, что кто - человек, но что это такое, никто толком не знает.
Я: А внутренний мир тоже все по-разному определяют.

***: Всё же он отличается от карьерных успехов или генеалогии, не так ли?

Я: Ну да. А если б мы не сидели и не думали про всякую философию, то ее бы небыло бы, так? Так вот если отнять гинеалогию, карьеру, внешний вид, втолмаченные в башку видения мира, и всю остальную перефиналию, то что останется? Разве останешься ты?
Я: Потому никто и не знает, что такое я :)

***: Я останусь, мне кажется.
***: Ты ещё и философ, ко всему!

Я: А чем будет Я? Когда все забираешь, ничего не остается, потому Я по большому счету - все определения взятые вместе. А вот какое именно из них вытащить и приклеить к краткому определению себя, это наверное и определяет различия между людьми, вот так я думаю.
Я: Я не философ, меня от скуки на думку иногда тянет. А именно от скуки рождаются все великие идеи :)

***: Верно!

Глава 11: Счастье.

Счастье - в гармонии. А гармония все таки есть и исходит изнутри. Даже приходилось видеть один раз, одним солнечным утром. Когда все в жизни, казалось, было на своих местах. Вещи, люди, солнечный свет. Газета, валяющаяся на двух чашках на столе - идеальная арка. Цветы на тумбочке - идеальная симметрия. Чувство полной гармонии. Но если бы я там не сидела и этого не думала, его бы небыло. Поэтому, гармония исходит изнутри. Осталось понять главное - как достичь ее произвольно. Может быть, это то же самое, что называют Нирваной. Много людей в мире в какую-то минуту поняли часть или целое. И назвали разными именами. И оттого, сложить все вместе практически невозможно. К тому же, каждый должен найти свою гармонию (Нирвану, счастье) сам.

Глава 12: Любовь.

Мы никогда не знаем и не узнаем людей до конца. Потому наша любовь – всего лишь любовь к сложившемуся образу. Образ может меняться и обогащаться. Чувства могут разгораться и угасать. Но в конечном счете, всё в нашей голове, а она «предмет тёмный и исследованию не подлежит» ( с) Формула Любви.

Глава 12: Спасение мира.

Я циник. Мир - гадость. Спасать его никто не будет, и не от чего, и незачем. Но... Я верю в то, что добро, сделанное кому-нибудь просто так, делает мир чуть-чуть лучше. Пусть даже для одного человека. Что-то кому-то подарить, подвезти домой старушку с сумками, это очень мало для мира и очень много для одного отдельного дня. А так как жизнь и есть влачение существования от одного дня к другому, то 5 минут доброго - необъятно много. Даже если о нем забудут. Нам ведь всё равно, правда?

***

Продолжение следует ;)